"Они в своем доме узбеков сохраняли". Истории жителей Оша, которые спасали людей от погромов летом 2010 года

Ровно 10 лет назад, 10 июня 2010 года, на юге Кыргызстана произошел конфликт между этническими кыргызами и узбеками, который стал причиной многочисленных человеческих жертв. В Оше и окрестностях погибли 470 человек, более 2 тысяч человек получили ранения, а целые кварталы второго по величине города Кыргызстана были разрушены.

Причины конфликта до сих пор неясны, однако те, кто пережил трагический июнь в Оше и сумел спастись, говорят, что, помимо погромщиков, в городе было много и тех, кто спасал человеческие жизни, вне зависимости от того, какой национальности был человек.

Настоящее Время встретилось с несколькими жителями Оша: кто-то сам помогал укрываться людям во время погромов, а кому-то несколько раз в июне спасли жизнь.

Врач, священник, соседи. Истории жителей Оша, которые спасали людей от погромов 2010 года

За пять дней конфликта в Оше жизнь Хайрулло Джалалова спасли дважды. Это были и знакомые ему соседи по махалле (району), и совершенно незнакомые ему люди. Однажды разъяренная толпа на улице схватила мужчину и начала избивать, вспоминает Джалалов, но его из рук нападавших вырвали кыргызские соседи.

"Они в своем доме узбеков сохраняли. У него в доме был сосед, у него 28 человек было узбеков", – вспоминает Джалалов. По его словам, еще до июньских событий в их квартале появилась лестница между домами соседей: с ее помощью соседи по махалле прятали друг друга, если дома окружали погромщики. А затем ночью увозили соседей в безопасное место. Иногда спасали даже соседскую скотину, чтобы после возвращения друзьям было что есть.

Хайрулло Джалалов

"Там кыргыз живет. Если узбек придет – Кубат сюда приходит, если кыргызы придут – я туда. Мы так друг друга спасали", – вспоминает Джалалов.

Второй раз Хайрулло был ранен и несколько дней пролежал в помещении туберкулезного диспансера. Врач, который руководил отделением, также не выдал его погромщикам и не пустил внутрь толпу, с благодарностью вспоминает мужчина.

"Я очень благодарен, да. Фамилию не знаю, забыл. Туберкулезный диспансер есть там, я пять дней там лежал после ранения, избиения, – рассказывает Джалалов. – У них есть главврач: он лично за нами, узбеками избитыми, вот такими, как я, следил, не пускал толпу".

Погромы и беспорядки в Оше в 2010 году: что произошло?

Врача, о котором говорит Джалалов, зовут Кылычбек Истамов. В дни ошских событий инфекционист вместе с коллегами провел несколько десятков операций: вытаскивали пули, зашивали ранения. Истамов говорит, что трое суток работал без сна, отдыха и практически без еды.

"Собралась очень большая толпа: они просили их пустить, чтобы найти этих и зарезать дальше. Оборону держали все в белых халатах, – вспоминает Кылычбек Истамов, директор Ошского областного центра борьбы с туберкулезом. – Я поднялся лично и сказал пациентам подняться на крышу. На крыше они спрятались, сами на этих люках сидели, чтобы никого не пускать".

Истамов говорит, что они сохранили жизни как минимум 38 человек, которые укрылись в медучреждении и попросили о помощи. Вокруг сгорел практически дотла целый район, но туберкулезный диспансер остался нетронутым, хотя в арсенале безоружных врачей была только сила слова.

Кылычбек Истамов

"У нас была машина скорой помощи. Были случаи, что мы надевали на пациентов белые халаты, говоря, что они якобы врачи, и таким способом их отправляли", – вспоминает Истамов.

Отец Виктор, настоятель православного храма в Оше, в июне 2010 года стал одним из главных миротворцев в городе. В дни, когда напуганные люди не пускали в свой район даже волонтеров, ему все же удавалось пробраться через самые высокие баррикады.

"Приходилось договариваться, встречаться с аксакалами, выслушивать страшные истории, как кого убивали, просили о помощи", – вспоминает он.

Православный храм в центре Оша также остался одним из немногих зданий, которое уцелело, хотя в те дни, по словам священника, в городе сгорело так много строений, что сверху постоянно падал пепел, словно снег. Церковь отца Виктора в те дни стала приютом для многих.

Отец Виктор

"Люди прибегали к нам, потому что чувствовали себя здесь более-менее безопасно, – вспоминает священник. – Несколько дней мы ночевали прямо здесь, в храме, на полу. У нас тут были матрасы, одеяла. Мы открыли храм, и всем, кто приходил на территорию, мы помогали, утешали и укрывали людей".

Отец Виктор рассказывает, что в храме также раздавали людям еду: продукты в разрушенном и разграбленном городе было найти очень сложно.

"У многих матерей пропало грудное молоко, а детское питание негде было купить, – рассказывает он. – У нас была коза, и мы организовали очередь: каждые несколько часов приходили мамы и брали по пол-литра козьего молока, оно заменяло грудное молоко. Его можно было вместо смеси давать детям, грудничкам".

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Забрала детей, уехала, а когда вернулась, мужа убили". Жители Оша – о жизни после этнического конфликта в июне 2010 года

Священник говорит, что в июне 2010 года в храме молились о том, чтобы в Кыргызстане наконец наступил мир. Теперь настоятель, как и многие прихожане, практически ежедневно просит бога сохранить этот мир и не допустить повторения тех страшных событий.

Происходящее в то время в Оше многие видели глазами Нурлана Адаева. Сегодня он главный продюсер телеканала "Т-медиа", а в июне 2010 года был корреспондентом двух редакций. Кадры, снятые им на любительскую камеру соседей, потом разлетелись по десяткам изданий и стали одним из главных документальных свидетельств конфликта в Оше.

"Человек согласился дать мне свою камеру, потому что увидел меня без ничего, без камеры, – рассказывает Адаев. – Его Арип зовут, он работник МЧС. Он сказал: "Вот тебе моя камера", а это была обычная домашняя камера".

Адаев вспоминает, что неспокойной обстановка в Оше была еще с начала мая, вскоре после апрельской революции, а первые баррикады в отдельных районах появились задолго до начала кровопролития. Обострение конфликта он связывает напрямую с политическим кризисом, который тогда охватил Кыргызстан.

10 лет апрельской революции в Кыргызстане

"Непонятно было, кому подчиняться: то ли президенту, которого нет, который в Джалал-Абаде сидит. То ли мэру, то ли губернатору, которого тоже нет, – замечает Адаев. – И люди, видимо, начали сами себя как бы защищать. Их доверие к властям было ничтожным, его просто не было".

Работа журналистов в Кыргызстане в июне 2010-го получила много нареканий: эксперты отмечали, что многие СМИ тогда забыли об объективности. Нурлан признается, что, хотя ему было трудно, он старался максимально держать нейтралитет. В итоге ему пришлось опасаться и своих, и чужих.

"Лицо мое кыргызское. Но я ходил туда, где живут узбеки, и на меня там косо смотрели, – вспоминает Адаев. – И так же косо смотрели на меня мои же кыргызы, которые видели, что я передаю, потому что телевизор у всех есть, все смотрят".

"Но я никогда не забывал: когда-нибудь это закончится – и мы все вместе будем продолжать жить", – подчеркивает журналист.

"Между кыргызами и узбеками никакой вражды нет. Просто политическая игра была. А мы до сих пор вместе живем", – соглашается с Адаевым Хайрулло Джалалов.