Андрею Баршаю 21 год. Он любит физику, рисовать и ходить на концерты андеграундных групп. Живет с родителями-программистами и младшим братом. В шесть утра 14 октября 2019 года в их московскую квартиру пришли с обыском, а Андрея увели – он стал одним из последних обвиняемых по "московскому делу".
Через два дня Баршая отправили в СИЗО, а затем – на месяц на стационарную психиатрическую экспертизу в институт имени Сербского. Перед самым Новым годом обследование закончили, но результаты адвокатам сообщат только после праздников и выходных. Их Андрей Баршай проведет в изоляторе – его арест продлили до 27 января 2020 года.
Корреспондент Настоящего Времени встретилась с адвокатом и близкими Андрея Баршая. Они рассказали, в чем следствие обвиняет студента, почему его отправили на экспертизу и как он жил до того, как оказался в СИЗО.
"Обходимся без дубинок"
"Этот зайчик – мой сын. Андрей Баршай. Ему 21 год, у него пиелонефрит и он в тюрьме. 27 июля толкнул полицейского, защищая другого человека, – писала на своей странице в фейсбуке Елена Баршай, мама Андрея, через несколько дней после обыска и ареста сына. – Ему грозит до пяти лет. Это все настолько ужасно, что постоянно хочется выть".
Студент Московского авиационного института (МАИ) Андрей Баршай попал во вторую волну так называемого "московского дела". Андрея обвинили по части 1 статьи 318 УК РФ (применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти). Преследование Баршая, как и еще семерых фигурантов дела, связано с эпизодом на пересечении улицы Рождественки и Театрального проезда, где 27 июля 2019 года силовики повалили на землю и избили Бориса Канторовича и его девушку Ингу Кудрачеву.
Инга Кудрачева выступала свидетелем по всем эпизодам с Рождественки. Снова и снова для адвокатов, журналистов и судей она пересказывала, как они с Борисом уже собирались ехать домой, успели даже попрощаться со своей подругой Елизабетой Корси, как вдруг росгвардейцы повалили на землю Бориса, стали "лупить его дубинкой снова и снова по голове, по плечам, по спине". Инга начала звать на помощь. Боец не прекращал избиение, пока не сломал о Бориса дубинку. Молодого человека увели в автозак, откуда его пришлось забирать в больницу с ушибом легкого.
Позже в задержании Бориса Канторовича Росгвардия не нашла никаких нарушений. А люди, пытавшиеся помочь Борису, один за другим стали фигурантами "московского дела". 6 декабря за этот эпизод приговорили к двум годам условно 27-летнего москвича Владимира Емельянова. На записи видно, как Емельянов потянул за жилет человека в форме, который избивал Канторовича. После этого росгвардеец Александр Козлов стал бить дубинкой уже Емельянова, целясь в основном в шею. В этот момент Андрей Баршай толкнул Козлова в спину. По версии следствия, Баршай "разбежался, сгруппировался, прижал руки к своему телу и с разбега прыгнул на сержанта полиции Козлова".
В тот день, 27 июля, Андрей не был задержан. Его задержали и даже оштрафовали на 15 тысяч рублей по административной статье за акцию 10 августа. Потом он спокойно прожил дома два месяца, ходил в институт, а рано утром 14 октября к нему пришли домой с обыском.
В тот же день предъявили обвинение и задержали, а еще через два дня суд отправил студента в СИЗО, несмотря на многочисленные поручительства и просьбу защиты отпустить Баршая под залог в размере двух миллионов рублей. Часть суммы готов был внести главный редактор "Медиазоны" Сергей Смирнов.
"Я не знаю, было ли это провокацией, но полицейские точно нарушили правила такими жестокими задержаниями, тем, как повели задержанного прямо в толпу", – считает отец арестованного студента Михаил Баршай. Как и его сын, он был на акции 27 июля. "Мое личное мнение: нами двигала идеалистическая мысль, что к нам либо кто-то выйдет и по-человечески объяснит, почему не допускают кандидатов, либо пересчитают голоса", – говорит Баршай-старший.
Так принято в их семье: позиция любого человека приемлема и обсуждаема, каждый может пересмотреть свое представление. "Свобода именно в том, чтобы любая позиция была достойна внимания, а процесс обсуждения должен происходить без давления. У меня вот ребенок вырос тут под боком, и то – у нас может быть разная позиция, и мы спорим. Как-то обходимся без полиции и дубинок".
Убежденный пацифист
Андрей, как и его родители, родился и вырос в Москве. "Наверное, мы простая московская интеллигенция", – говорит Михаил Баршай. Его родители – бабушка и дедушка Андрея – работали на оборонном предприятии над проектом противоракетной обороны Москвы: "Они одни из ярких участников проекта, у моего папы орден за это".
Мама Елены – врач, отец – моряк, окончил академию водного транспорта. "Он, к сожалению, потерял ногу и стал сварщиком. Удивительный был человек: стихи писал, книжки все читал, очень образованный", – с уважением рассказывает о тесте Михаил Баршай. Елена тоже тепло отзывается об отце, говорит, что Андрей был со своим дедушкой очень близок: "Он рисовал очень хорошо, возможно, от него Андрею достались способности, Андрей призер олимпиады по рисованию". "Когда я увидел картину, которую Андрей нарисовал то ли в восьмом, то ли в девятом классе, мне даже как-то не по себе стало, ну очень хорошо получилось", – вспоминает Михаил Баршай. Елена не без гордости говорит, что у сына на руке есть "татушка собственного эскиза". Лицейский друг Андрея Саша рассказывает, что Баршай рисовал "плакаты для всяких андеграундных групп", а они его в благодарность приглашали на концерты.
Родители Андрея – программисты, познакомились в МИФИ, где оба и учились. Андрей тоже нацелился на этот вуз: сначала поступил в лицей при МИФИ, а затем и в сам университет. Поступление далось молодому человеку легко, результат ЕГЭ Андрея по физике – 100 баллов. Но Андрей недолго проучился в Московском инженерно-физическом институте. У него произошел конфликт с преподавателем физики Александром Сундуковым, который требовал, чтобы студент остриг длинные волосы. Баршай отказался.
"Казалось бы, какая разница в наше-то время? Но вылететь из МИФИ – как нечего делать. Один раз он физику не сдал и вылетел", – сетует мама Андрея. Друг Баршая Саша, поступивший в МИФИ в том же году, объясняет: "Андрей же жутко принципиальный, он никогда не списывал. Он в зимнюю сессию завалил один экзамен, а зимой дается один шанс на пересдачу. Я у него спросил, написал ли он "шпоры", он сказал, что "шпоры" не пишет".
Замену МИФИ Андрей нашел быстро: в МАИ его ждали с распростертыми объятиями. Но потребовали справку, что он отчислен за что угодно, только не за неуспеваемость – с такой справкой посреди учебного года студента взять не могли. Андрей пошел в МИФИ с просьбой войти в его положение, но профессор Сундуков был непреклонен. "Ну не нужен вам такой студент, отдайте тем, кто хочет!" – до сих пор не понимает упрямства консервативного преподавателя Елена Баршай. До начала следующего учебного года Андрею пришлось занимать себя только работой. "Тогда же пришла повестка в армию, на следующий день после смерти моего папы. Там психиатр написала, как я потом узнала, что у Андрюхи "подавленное состояние, скрытность". И его положили в Кащенко", – рассказывает мама Андрея.
Для общей оценки состояния Баршая врач больницы вызывала на беседу и Елену. Тогда они "обе не поняли, почему военкомат решил направить Андрюху в больницу", говорит Елена Баршай. Она не знала, что конкретно врач написала в заключении для военкомата, но в справке значилось "смешанное расстройство личности". "Думаю, что врачи его пожалели. Он же у нас убежденный пацифист, вот и не стали отправлять в армию человека, который всем существом против", – предполагает Елена. И, как будто извиняясь, поясняет, что сама рассказала на первом суде по мере пресечения про эту справку: "Думала, что это единственный шанс, если у Андрея тогда был какой-то диагноз". После первого суда следователи направили запрос, и Андрей уехал на экспертизу в больницу имени Сербского.
Психиатрический стационар и допросы родителей
До апелляции по мере пресечения родным Андрея не давали разрешений на свидания, но те и не настаивали: рассчитывали, что скоро он вернется домой. На апелляцию пришел следователь Иван Фельда и пообещал Елене и Михаилу, что теперь-то, когда их сына положат на экспертизу в больницу, они смогут его там навещать хоть каждый день в любое время. Но когда Елена пришла в больницу, ей объяснили, что для встречи с Андреем все равно требуется разрешение следователя. Михаил Баршай поговорил со следователем по телефону, родителям опять пообещали встречу – но только если они напишут заявления в СК с просьбой эти свидания разрешить. Как только заявления были поданы, мама и папа Андрея вместо разрешения получили повестки на допрос.
Михаил решил сходить: "Посмотреть, вдруг это нормальные мужики". Старшего Баршая расспрашивали в СК о том, как Андрей собирался на митинг, кто из друзей с ним был. Михаил на все вопросы отвечал, "глядя в узел галстука следователя", что ссылается на 51-ю статью Конституции, согласно которой имеет право не свидетельствовать против себя и своих близких. Раздраженный долгой, но пустой беседой следователь ворчал: "Что ж ты свою бабу не можешь приструнить, чтобы она к нам пришла?" На что Михаил отвечал: "Я – это я, а Елена Александровна – это Елена Александровна".
Елена Александровна на допрос не пошла из принципиальных соображений: "Пусть приволокут, если им так надо. Но ведь им и не надо, зачем? Только пришить нам всем статус свидетелей по делу, чтобы мы и в СИЗО потом свиданий не смогли просить, свидетелям по делу же нельзя с обвиняемыми общаться". Вскоре после получения повесток Елена подала жалобу: "Они злоупотребляют своим правом не давать свидания, – считает Елена Баршай. – Они же мотивируют отказ в свиданиях тем, что это может затянуть следствие. А каким образом, если он в Сербского? У них же никаких следственных действий. То есть надуманная причина".
В стационаре в Сербского Баршай провел месяц – с 26 ноября до конца декабря. Под Новый год Андрея вернули обратно в СИЗО, рассмотрение дела по существу начнется уже в 2020 году. Ознакомиться с экспертизой адвокаты тоже смогут только после каникул, а пока остаются в неведении: "Не могу ничего сказать про линию защиты, ее нет, пока я не увижу результаты экспертизы", – говорит адвокат Баршая Светлана Байтурина.
"С сыном на одной волне"
Ребенком Андрей был спокойным и ответственным, рассказывают родители арестованного студента и показывают его детские фото. Сейчас, глядя на худощавого 55-килограммового Баршая, сложно поверить, что когда-то маленький Андрей занимался хоккеем. Он не собирался связывать свою жизнь с профессиональным спортом, "просто всегда был очень послушный" и ходил на хоккей, раз родители просили. А когда появился младший брат Вова, еще и повзрослел не по годам, рассказывает Елена Баршай:
"Он на этом хоккее заболел: все же приходят со своими баулами, в одну раздевалку, а там привезли ребенка с вирусным гайморитом, Андрюха его и подхватил. А как осложнение – почки. И вот он лежит дома с температурой сорок, рядом шестимесячный Вова, а мне надо уходить. Андрюха сказал: "Мам, иди". Прихожу после работы домой, а Андрюха смотрит, чтобы Вова за пределы ковра не выползал".
Сейчас Вова уже в десятом классе, но Андрей продолжает чувствовать ответственность старшего брата: помогает с уроками, занимается с ним физикой. "Мелким меня до сих пор называет", – улыбается уже не мелкий Вова.
Родители Андрея уверены: они всегда были со своим сыном "на одной волне". С раннего детства Андрей путешествовал с родителями по России и Беларуси. Взрослый Андрей стал ходить с родителями в театр, в кино и на митинги. "Я-то на митинги ходил еще до Андрея, даже до Болотной площади, – рассказывает Михаил. – С Андреем первый раз вместе пошли на согласованный митинг в защиту Telegram". А на проспект Сахарова в поддержку независимых кандидатов в Мосгордуму члены семьи пришли порознь, но встретились: "Мы с Мишей прошли рамки, вдруг видим – Андрей идет с плакатом, что ЦИК, мягко говоря, неправ", – смеется Елена Баршай.
"Откуда вообще взялась ядерная физика? Его очень задела тема Чернобыля, он прочитал все о радиоактивном заражении, атомных реакциях. Он лучше меня знает, кто такой академик Сахаров, как выглядит атомная бомба и почему она оказалась немного мощнее, чем планировалось. Это он мне в десятом классе еще все рассказал", – вспоминает Михаил Баршай.
"Романтик от физики" с кучей друзей
19 сентября 2019 года студент МАИ Андрей Баршай подписал открытое письмо студентов в поддержку политических заключенных и за прекращение "московского дела". Когда он сам стал обвиняемым, появилось второе открытое письмо студентов – уже в защиту Андрея Баршая.
В поддержку Андрея объединились друзья и однокурсники. "У нас два чата в телеграме только про Андрея, я даже уведомления выключил, столько там людей и столько они пишут", – смеется Михаил Баршай. Чат появился сразу в день ареста Андрея: "Его создали близкие друзья, вместе с информационной страницей, на которой описывается ход всего этого дела. Ребята и петицию создавали в его поддержку, и одиночные пикеты были", – рассказывает однокурсница и близкая подруга Баршая Станислава. Друзья Андрея активно предлагают помощь старшим Баршаям, но они отказываются: "Я понимаю, они проявляют заботу. Мы люди небогатые, но мандаринов и теплые носки я своему ребенку точно могу сам купить", – говорит Михаил Баршай.
С друзьями, волонтерами и просто сочувствующими родители Андрея знакомятся и в оффлайне: во время еженедельных пикетов и в судах по "московскому делу". "Я так радовалась, когда Емельянова отпустили к бабушкам, хоть к кому-то там смогли испытать сочувствие. А нас и пожалеть-то не за что", – вздыхает Елена Баршай.
Родители не перестают удивляться, как много у Андрея друзей. "Я абсолютно закрытый, меня надо за руку взять и вести, чтобы я что-то новое для себя открыл, а Андрей открыт миру, – говорит Баршай-старший. – Для него всегда было просто предложить кому-то пообщаться. Я так никогда не мог: чтобы я сам кому-то написал или позвонил? А он звонит, радуется общению, и ему радуются. И все его знакомцы мне нравятся, с каждым из них интересно".
"Андрей невероятно добрый и чуткий, даже самоотверженный. Очень любит и дорожит своими друзьями. Есть весьма показательная история: за несколько дней до задержания он рассказал, что его подруга болеет, и он планирует отдать ей всю стипендию на лечение. А год назад, когда у меня умер отец, он мне часто писал, даже приезжал, сидел со мной, когда я болела", – рассказывает подруга Андрея Вика.
"Осенью, когда я переживала тяжелый период в жизни, Андрей меня к психологу загнал, даже лично за руку водил туда. Он знает, что у меня топографический кретинизм, поэтому и водил, чтобы я не заблудилась, или не испугалась и не убежала. Андрей – это человек, который способен тратить свое время на такие вещи, хотя я знаю, что у него был плотный график: он тогда только начинал преподавать школьникам в физико-математической школе МАИ, а еще олимпиады, домашки, курсачи. Мне было приятно от его общества, и неловко, потому что я знала, что его время действительно драгоценно", – говорит подруга Андрея Станислава.
"Он в хорошем смысле повернутый на физике и математике человек, кучу времени уделяет решению задач, – рассказывает друг Саша. – Хочет заниматься прям наукой: там не платят, а его это его особо не волновало, говорил, в этом есть своя романтика". Станислава пересказывает, как Андрей не без иронии, но в то же время серьезно рассуждал о будущей научной карьере: "Я тебе не говорил, что ли? Про то, что я хотел работать младшим научным сотрудником в Курчатовке за 20 тысяч в месяц. На диете из воды и воды из-под крана, да, я фанат такой фигни. Я знаю, что наука у нас в жопе, но меня тянет именно к такому".
Отец называет Андрея "романтиком от физики" и говорит, что лучше всего сына описывает слово "идеалист": "Он считает, что все люди братья, должны помогать друг другу. Да у меня тоже это наивное дурацкое ощущение иногда появляется", – признается Михаил Баршай.
"Ломаем молодую жизнь"
Соседка Баршаев по лестничной клетке – пенсионерка Надежда Ивановна. Все в доме знают, что эта невысокая крепкая женщина – майор милиции в отставке и у нее "есть награда за Чечню". "Баб Надь, расскажете про Андрюшку?" – просит соседку Елена Баршай. Резкой походкой Надежда Ивановна входит на кухню и не менее резко интересуется: "Ну, о чем меня спрашивать будете?" Соседкой Баршаев она стала "в двести восьмом году": приехала с любимой собакой из центра – "выселяли". Почти сразу к ней вышел знакомиться десятилетний Андрей:
— Бабушка, а как тебя зовут?
— Меня баба Надя. Ты хочешь собаку погладить?
На словах об Андрее голос Надежды Ивановны теплеет: "Знаете, такой мальчишка, сразу как-то к душе прилег. У меня внучка – его ровесница, он мне стал как внук, такой ласковый ребенок. Мальчишки в это время уже начинают носиться, ругаться, а он заинтересован во всем: в природе, в животных, в книжках". Андрей сразу понравился Надежде Ивановне, и эта симпатия распространялась на его круг общения: "Не было ни разу около него плохих ребятишек: и друзья хорошие, и потом девочки с ним ходили приятные". Надежда Ивановна говорит, что вся семья Баршаев стала ей "как дети". Андрей всегда помогал донести сумки, его мать – сходить в магазин или в аптеку. "Мне Лена всегда скажет: "Баб Надь, молочка надо? А таблетки докупить? Давление? Давай я сама с собакой погуляю".
Когда Андрея пришли арестовывать, а квартиру Баршаев обыскивать, Надежда Ивановна была в шоке: "Я даже плакала, но чтобы Лена не видела, – тихо признается пенсионерка. – Я сразу все поняла, когда маски-шоу увидела, я же в органах работала, все знаю, но до сих пор не верю: такое у нас правосудие? Мы – я имею в виду государство – ломаем молодую жизнь".
